BIOS - Страница 1

К оглавлению

1

Эта книга — для Шерри,

которая видела меня насквозь.


Пролог

Регулятор располагался в плече девушки, в глубине плоти — белёсое яйцо в плотном окружении капилляров.

Анна Чопра удалила его аккуратными движениями гемостатического скальпеля. Её небольшие руки, руки опытного врача, порывались задрожать. Усилием воли она заставляла их держаться ровно.

Она сознавала, что совершает акт саботажа, выполняет хирургическое вмешательство без согласия пациента; что ещё хуже, вмешательству подвергается инструмент Трестов. В любом случае, налицо нарушение закона — даже если клятва Гиппократа, быть может, и не нарушена.

Анна была наедине с девушкой — под наркозом и напичканной успокоительными. Отчасти искушение в этом и заключалось. В любой операционной на Земле хирурга окружали бы коллеги и студенты, на Земле тебя всегда кто-то окружает. Здесь же, по крайней мере, в данный момент, вокруг были только немые машины и хирургические инструменты, свисающие на пружинах в условиях почти полной невесомости. Никакой аудитории, а потому — никаких свидетелей: Анна заслуживала доверия, по крайней мере так считали Тресты.

Тимостат вживили в руку девушки годы назад. До сих пор он выполнял свои задачи безукоризненно, не проявляя никаких намёков на возможный отказ. «Термостат души», как в своё время называл обыкновенный биорегулятор профессор Анны из Калькутты. В сущности, это искусственная железа, отслеживающая состав крови и поддерживающая концентрации синтезируемых ею нейротрансмиттеров и ингибиторов — выравнивая настроение, поддерживая бдительность, подавляя усталость. У Анны Чопра тоже был такой, как и у большинства технических работников и менеджеров с Земли.

Но эта девушка, Зоя Фишер — вообще-то, скорее молодая женщина, хотя с высоты прожитых Анной семидесяти лет она казалась младенцем — она была иной. Зоя Фишер была детищем одного из подразделений Трестов — «Устройства и Персонал», её взрастили и подготовили к работе на далёкой планете Исис. По сути, она была человеком-машиной. Её биорегуляция была впечатляюще тщательной; Анна не сомневалась, что каждый скверный сон или краткие моменты экстаза отслеживались, вычислялись и сглаживались этим небольшим, но сложным устройством, тимостатом, ещё до того как она научилась говорить.

У биорегулятора были усики, выходящие в плечевую и локтевые коллатеральные артерии. Анна Чопра обрезала эти соединения чисто и профессионально, проследив, чтобы оставшиеся части, самосшиваясь, слились с пульсирующими стенками артерий. Сам тимостат размером с яйцо малиновки, раздутый от крови, Анна толкнула в приёмник для биологических отходов. Отдельные алые капельки уплывали к булькающей вытяжке.

К чему же этот маленький акт саботажа, и почему сейчас? Может, потому что целая жизнь послушания заставила Анну Чопра почувствовать себя уставшей и бесполезной. Может, потому что эта девушка напомнила Анне её сестёр: троих из них из-за семейных финансовых неурядиц продали в государственный публичный дом в Мадрасе.

По всеобщему мнению, обитатели публичных домов счастливы — они много тренируются и обстоятельно биорегулируются.

Вероятно, юная Зоя Фишер никогда не приближалась к борделю. Но она — точно такой же раб, и её тимостат с тем же успехом мог быть железным сапогом или стальным ошейником. С тех пор, как Анна Чопра покинула Землю, она познакомилась со многими техническими специалистами из Койперовской Республики; никто из них не носил в себе никаких регуляторов, и Анна научилась завидовать их спонтанности, богатству настроений, чувствительности. Она и сама могла бы стать такой, будь у неё возможность. Будь у неё новая жизнь.

Пусть Тресты узнают, каково это — когда одна из их марионеток вдруг проснётся без ниточек.

О, вероятнее всего, пропажу регулятора обнаружат и установят новый. Но может, и нет. Зоя Фишер направляется на Исис — самый дальний аванпост человечества, гораздо дальше самых изолированных общин Койперовской Республики. Туда, где власть Трестов ограничена.

Анна Чопра закрыла надрез и запечатала его гелем с большим количеством регенеративных нанобактеров. Покончив с актом саботажа — и сразу же чувствуя вину за свой поступок — Анна приступила к настоящей цели операции: вращала бессознательное тело девушки в хирургических креплениях, делала надрезы в брюшных мышцах для замены выработавшего ресурс кровяного фильтра. Зоя была под завязку набита новыми технологиями, главным образом усилителями иммунной системы; таких Анне видеть не доводилось. Кровянистые светлые биомодули, словно яйца насекомых на источающем сок молочае, гроздьями облепили брюшную аорту. Эти таинственные устройства Анна проигнорировала. Она заменила дефективный почечный фильтр и закрыла надрезы в мышечной ткани очередной порцией геля.

И — на этом всё. Анна поставила анестистату, массивному чёрному роботу, задачу вернуть Зою в состояние нормального сна и поддерживать общий фон болеутоляющих. А затем стянула с себя перчатки и отступила от хирургических креплений.

Вот теперь её руки затряслись по-настоящему. Семьдесят лет — возраст Анны — это лишь половина от жизненного срока, отпущенного топ-менеджерам или членам Семей. Но она — простой технический специалист третьего уровня, и её теломеры стремительно укорачиваются. Согласно карьерному плану, до конца декады Анне суждено оказаться в гериатрическом хосписе на Земле; там она сможет позволить рукам трястись сколько им заблагорассудится, в ожидании конца своих дней от дегенеративной болезни или своей квоты на эвтаназию — в ожидании конца своей функциональной, идеальной жизни как добропорядочного гражданина Трестов и служителя Семей.

1